Мамка-атаман. Почему в казачьем круге нет женщин? | ПЕРСОНА | ОБЩЕСТВО

Рассказывает товарищ атамана Западного окружного казачьего общества, войсковой старшина Владимир Ануров: «Традиции казачьи на разных территориях разные. Их сегодня стараются унифицировать. У нас есть совет стариков, садимся, с ними решаем, что и как лучше делать в современных условиях. И есть у нас один очень спорный вопрос — участие женщин в казачестве.

Казакам запрещалось жениться на крестьянских девушках. Жена должна обязательно быть вольной. Казачки раньше были очень свободными, имели право голоса, но в круге казачьем участвовать не могли. Сегодня женщины очень активно проявляют себя в общественной жизни, немало их в правоохранительных органах, в армии. Поэтому рассматривается вопрос о допуске женщин в круг, если она имеет воинский билет. Старики, правда, это совсем не одобряют. И пока мы каждый раз обращаемся к ним с просьбой дозволить это участие. Если отвечают: «Любо!», женщины участвуют в обсуждении задач. Если не любо, само собой, выходят из помещения.

Но есть один необсуждаемый момент – это участие женщин в назначении атамана. Им не дозволено это видеть. Атаман раздевается, показывает крестик, а старики бьют его нагайкой. Это после избрания он становится священным для казаков, и никто из них не может к нему прикоснуться».

В России есть женщина-атаман.

«Попробуйте делать столько, сколько эта женщина! Потом поговорим», – отвечал бывший атаман енисейского казачьего войска Павел Платов на претензии в адрес единственного в России атамана-женщины Ольги Некрасовой. Она не только не считает своё атаманство из ряда вон выходящим, а убеждена: женщин нужно допускать до руководящих должностей в казачестве.

«Привыкла командовать»

Наша коллега Татьяна Антиптева из «АиФ на Енисее» пообщалась с Ольгой Николаевной и выяснила, как это казаки согласились, чтобы ими управляла женщина. И вот что атаман рассказала:

«Я 35 лет отработала в школе, последние 10 – директором. Теперь вот руковожу музеем. Многие казаки – бывшие ученики. Так что они привыкли меня слушаться, а я – командовать. С детства повелось, что я больше мужскими делами занималась. Папа ждал сына, родилась я – второй дочкой в семье! Чего мы только вместе не делали! С пяти лет вожу трактор. Потом, уже в моей семье, домашнюю работу делал муж. А я работала в школе – сначала организатором, потом директором. 

Но атаманом не сразу стала. Была начальником штаба у Павла Артамонова. Когда его в 2014 году избрали главой Енисейского казачьего войска, он выдвинул мою кандидатуру. Я тогда, правда, спросила: «Ничего, что буду вами, мужчинами, командовать?» Услышала в ответ: «Мы уже вроде привыкли». Ну и, конечно, похохотали. Когда атамана избирают, расстёгивают рубаху – чтоб проверить, есть ли на нём крест, а старики ещё и бьют нагайкой. Мне разрешили просто крестик показать. У нас фактически ничего не изменилось. Я считаю: зря казаки не допускают женщин к власти. Наша станица считается одной из лучших в войске».

Так что кто его знает, может, и у нас так сложится, что Владимир Ануров окажется товарищем атамана с женской фамилией. Умных, свободолюбивых казачек у нас тоже немало.

Комментарий

Есаул, писатель, краевед Александр Лепёхин: Во всех сохранившихся документах XVI века по Тульской области фигурируют казаки. Если внимательно посмотреть список фамилий, перечисленных в документах, то можно увидеть, что подавляющее большинство тульских фамилий имеют отношение к казачеству. Казачество было основой гарнизонов многих тульских городов-крепостей: Дедилов, Епифань, Крапивна, Гремячий, Новосиль.

Также казаки упоминаются в соседних с нами областях – Рязанской (Пронск, Сапожек и т. д.) и Калужской (Козельск и Болохов). Затем по мере продвижения России в Дикое поле появились другие города, и основой их гарнизона были опять-таки казаки: Чернь, Ефремов, Донков, Елец.

В середине XVII века начал формироваться оборонный рубеж в районе Белгорода. Так называемая Белгородская черта. И опять основой гарнизонов, её передовой частью были казаки. Из Тульской области ежегодно уходили сотни казаков на заселение донских и донецких степей. Переселение туляков на пустующие земли России продолжалось вплоть до конца XIX века.

Казаков селили с той стороны города, откуда мог напасть враг. Например, Дедилов. Перед городом были поселены две сотни Луговая и Дергилёва, а за рекой Шиворонью ещё и Слобода Новоприборных казаков, а уже за ними слободы стрелецкие, пушкарские и затинные. В случае нападения врага все люди бежали в крепость. На стенах находились пушкари у пушек, затинщики с затинными пищалями, стрельцы с пищалями. Первыми удар на себя принимали вновь приборные казаки, а затем в бой вступали казаки и бились вокруг крепости. И только если казаки не выдерживали удара и враг подходил на расстояние выстрела, в бой вступала крепость с её пушками и пищалями. Вооружение казаков было не очень мощное, в основном копьё да, реже, сабля, ещё реже – пищаль.

А ещё только казаки вели дальние разведки. Уезжали от своих домов на 200–300 км в степь и там строили крепосцы, которыми командовали казачьи дворяне – сторожевые казаки. По определённым маршрутам ездили казачьи станицы(разъезды), состоящие из рядовых казаков. И в случае появления врага они предупреждали ближние города о появлении вражеских сил.

Тульских казаков стали расказачивать в первую очередь. Ещё Петр I расказачил Дедилов и превратил их в солдат и рейтар. В Дедилове добывали руду для тульских и каширских оружейных заводов, видимо, это послужило основной причиной. Затем на внутренних территориях шло систематическое расказачивание, и Екатерина, после Пугачёва, в этом больше всего преуспела.

Художник Репин, видимо, из дедиловских казаков, переселённых в город Чугуев, на Белгородскую черту, в своей книге «Далёкое – близкое» рассказал историю, как после возвращения с победой из города Парижа на границе казакам объявили, что они теперь и не казаки вовсе, а уланы. И по этому поводу в Чугуеве было восстание.

Казаков после расказачивания в основном записывали в государственные крестьяне, а казаков-дворян – первый дворянский чин был «сторожевой казак» – некоторых оставляли в дворянстве, а большую часть превратили в однодворцев. Так что добрая половина жителей Тульской области имеют казачьи корни.

Внеклассное мероприятие Образ женщины-казачки»

Внеклассное мероприятие

Образ женщины-казачки»

Цель:

-знакомить с жизнью, традициями и обычаями кубанских казаков;

-развивать познавательный интерес к истории своего народа;

-воспитывать уважение к женщинам.

Ход занятия.

«ЖЕНЩИНЕ»

О женщина! Прекрасная! Богиня!

В народе ты зовёшься берегиней.

Вкусила тяготы войны огромной мерой,

Бойцов спасала добротой, любовью, верой.

Твоею кровью, потом и слезами

Полита вдоволь горькая земля.

И светлый образ, имя – все, как знамя,

На битву звали каждого бойца.

Так много горя в жизни испытала:

С любовью, нежностью, горючими слезами

На фронт и мужа, сына провожала,

Глядя во след бездонными глазами.

Рискуя жизнью собственной спасала

От гитлеровцев маленьких детей

И как могла душой оберегала

От извергов, от нелюдей-зверей.

С мужчинами ты рядом воевала

И, как мужчины, также погибала.

И танком, самолетом управляла,

Была зенитчицей, врага уничтожала.

И на тебе держалась медицина…

Разведчица, радистка, медсестра –

Все было для тебя по силам,

Бойцов ты выносила из огня.

Все это было! Было! Было! Было!

И тыл держался на плечах твоих,

Работала и за двоих, и за троих.

Заслуг пред Родиной твоих не перечесть –

Виват тебе, о женщина! И честь!

В казачьем обществе женщина ассоциировалась с матерью, женой или сестрой. Также и женская честь ассоциировалась с честью жены, дочери или сестры. По чести женщины, по ее поведению измерялось достоинство мужа, брата или отца.

Эталоном взаимоотношений мужа и жены являлось священное писание, а в священном писании написано следующее: «Не муж для жены, а жена для мужа», «Да убоится жена мужа».

При всем при этом строго придерживались правила, что жена не вмешивается в мужские дела, а мужа не должны интересовать дела женские. Все обязанности в семье казака, как и в обществе, расставила сама жизнь. Кроме этого, считалось неприличным вмешиваться в дела другой семьи.

Главенствовал основной постулат – какая бы ни была эта женщина, она является продолжателем рода и за ней будущее народа, поэтому она подлежит защите и уважению.

Женщине было запрещено присутствовать на казачьем сборе или круге любого уровня. Даже если ей необходимо было решить важные личные вопросы. Для изложения ее проблем на круге, можно было привлечь отца, брата, сына, крестного, а если у нее не осталось или не было никого, ее интересы мог представлять атаман.

Женщина была настолько уважаемым субъектом казачьего общества, что права участия в круге ей были просто не нужны. Если женщина о чем-то просила, ее вопросы обязательно решались. Дело в том, что, как правило, женщина постоянно бывала одна. Муж или брат могли находиться в походе, на кордоне. Пребывание ее мужчины в доме было, как правило, кратковременным, и на женщине лежали все хозяйственные вопросы.

Тем не менее, мужчине в казачьем обществе принадлежала главенствующая роль. Мужчина был защитником, добытчиком. Мужчина был обязан поддерживать строгий порядок казачьего быта и уклада жизни. Слово казака в семье было непререкаемо. И об этом, также, заботилась его жена-казачка. В воспитании подрастающего поколения, женщине помогали не только ее родители или родители мужа, в этом деле ей помогало все население хутора или станицы.

Если подрастающее поколение совершало какой-либо проступок, совсем посторонний человек имел право не только сделать замечание, но и наказать нарушителя физическим образом. После этого сообщить родителям, которые могли еще и добавить.

Еще одним полезным правилом общежития казаков было обращение жены к мужу, в знак почитания его родителей, было только по имени и отчеству, как отец и мать мужа (свекровь и свекор) для жены, так и мать и отец жены (тесть и теща) для мужа являлись Богоданными родителями.

Женщина-казачка к незнакомому казаку обращалась словом «мужчина». Слово «мужик» у казаков считалось оскорбительным. Женщина-казачка считала для себя за великий грех и позор появиться на людях (обществе) с непокрытой головой, носить мужской тип одежды и стричь волосы. На людях, как ни странно, сегодня покажется, между мужем и женой соблюдалась сдержанность с элементами отчужденности.

Казак к незнакомой женщине-казачке обращался, как правило, к старшей по возрасту «мамаша», а равной — «сестра», к младшей — «дочка» (внучка). К жене — индивидуально каждый усвоенному с молодых лет: «Надя, Дуся, Оксана» и т.д. к пожилым годам — нередко «мать», а то и по имени- отчеству. В качестве приветствия друг друга казаки слегка приподнимали головной убор и с рукопожатием справлялись о состоянии здоровья семьи, о положении дел. Казачки кланялись мужчине на его приветствие, а между собой обнимались с поцелуем и беседой.

При встрече, после долговременной разлуки, а также при прощании, казаки обнимались и прикладывались щеками. Целованием приветствовали друг друга в Великий праздник Воскресения Христова, на Пасху, причем целование допускалось только среди мужчин и отдельно — среди женщин.

Долго существовал обычай умыкания невесты, в случае несогласия родителей невесты на выдачу за неугодного им жениха. Умыкание, как правило, было по предварительному сговору молодых.

За опороченье девицы, если урегулирование конфликта не заканчивалось созданием семьи (свадьбы), виновника ожидала месть родных, двоюродных и троюродных братьев опороченной (нередко приводящая к кровопролитию). Был запрет на выяснение отношений, в присутствии детей.

Итог занятия.

Отношение к женщине у казаков всегда было особенным. Именно женщина являлась хранительницей семейного очага, традиций. Женщина-казачка ждала мужа с войны, воспитывала детей, вела домашнее хозяйство, а если нужно и с врагом воевала.

«Казачка, казачка –желанное слово,

В нем музыка, радость, волненье и свет.

Пусть доля казачки бывает суровой,

Но слава не меркнет в мелькании лет.

Великая слава сияла в Азове,

Где жёны-казачки дрались на стенах.

Любимые лица лишь были суровей,

В крови и в огне незаметен был страх.

В тяжёлые годы войны и лишений

Походным порядком с мужьями ушли,

Сквозь чёрные дымы станиц разорённых

Святую любовь, как алмаз пронесли.

Спасибо за всё Вам Казачки родные,

Храните с молитвой отеческий дом,

Спасибо за всё…и за то, дорогие,

Что муж остаётся навек казаком!»

Костюм казачки сквозь века | Журнал Ярмарки Мастеров

Кто такая казачка? Это верная, преданная жена, заботливая мать, экономная хозяйка, женщина свободная, воспитанная в среде, не знавшей ни рабства, ни крепостных господ, закрытых теремов и гаремов. Казачки как никто другой умели ждать своих мужей из военных походов, которые длились годами, а порой и безвозвратных. Столетия нескончаемых боевых тревог, полукочевого образа жизни закалили в казачке бесстрашную решительность и способность сохранять дух в моменты неожиданной опасности. История жизни казачек знает факты, когда они наравне с казаками с оружием в руках вставали на защиту своих детей, куреня и станицы. Несмотря на все это, казачка не теряла основных черт, свойственных прекрасному полу: женственности, сердечности, кокетства, любви к нарядам.

Русский историк Василий Сухоруков писал: «Представьте красавиц роскошной Азии, смешанные вместе черты черкешенок, турчанок, татарок, русских и тогда получите общее понятие о красоте обитательниц Дона. Пламенные черные глаза, щеки, полные свежей жизни, величайшая опрятность и чистота в одежде. Они, как и все женщины, любили наряды, румянились, когда выходили в гости или в церковь».

Казачий женский костюм прошлых столетий не был похож на другие женские костюмы России. В своей основе он был тюркским. Донские казачки носили шаровары: на Нижнем Дону — широкие, на Среднем, Верхнем Дону и на Яике — узкие, похожие на брюки-дудочки. В их гардеробе была юбка-плахта, мужского покроя сорочка и кафтан — «казакин» или «чапан». Поражают своим разнообразием их головные уборы: шлычка, колпак, замуздка, рогатые кички, колотовочки, повойники и т.д.

Гребенские казачки носили длинные в пол юбки, красные канаусовые рубахи, поверх которых одевался атласный бешмет, очень схожий по покрою с костюмами горянок. Украшением дорогого праздничного костюма служил узкий галун, которым общивались края бешмета, серебряный пояс по кавказской моде, бусы и янтарные припойки с серебряными монетами. Голову молодые гребенички покрывали стягишом (шёлковый или ситцевый небольшой платок) и ширинкой (большой шелковый платок). Замужние же одевали более сложный многослойный головной убор.

Уральские и сибирские казачки практически до XX века носили старинные костюмы, состоящие из рубахи и сарафана, схожие с русскими северных и центральных губерний России. Для праздничного костюма рубахи делали из кисейной, шелковой, атласной, полупарчовой ткани с широкими рукавами, которые украшали позументом, золотой вышивкой, металлическими блестками, фольгой. Косоклинные сарафаны шили из штофа, тафты, бархата, различных жаккардовых тканей. По центру переда вдоль застежки с металлическими филигранными пуговицами пришивали широкие дорогие позументы. До середины XIX века уральские казачки носили круглые объемные кокошники, затем им на смену пришли платки и косынки с золотой вышивкой. Завершали наряд пояса из тесьмы с металлической нитью с длинными, вплоть до подола сарафана, концами, заканчивающимися тяжелыми кистями из золотых и шелковых нитей.

Ближе к началу ХХ века в гардеробе казачек появляются кофты и юбки, называемые «парочкой». Юбка имела несколько подъюбников, в том числе и с кружевами по подолу. Верхние юбки украшали воланами и кружевом. Кофты в зависимости от покроя называли кофтой, блузкой, матене, кирасой. Блузки и кофты шились свободного кроя, не приталенными, длиной на полчетверти ниже пояса с воротником стоечкой. Застежки шились сзади или сбоку, рукава были длинными до кисти. Матене называлась кофта свободного покроя ниже талии, распашная, с длинным прямым рукавом и воротником-стойкой. Их носили только замужние казачки. Кираса — плотно облегающая кофта с небольшой баской до бедер, узкими длинными рукавами, с воротничком-стойкой. Застегивалась кираса спереди на множество мелких пуговиц. Последнюю носили только молодые женщины.

Современные казачки не забыли моду прабабушек и с удовольствием шьют себе костюмы по старинной казачьей моде, которые носят на казачьи праздники, свадьбы и другие мероприятия.

Дарья в костюме донской казачки.

Варвара Зенина в кубельке донской казачки. (Она же автор костюма)

Анастасия в кубельке донской казачки.

«Сами казачки вполне сознают свою красоту и стараются выказать ее во всем блеске. В гребенских станицах я не видел ни одной женщины, неопрятно одетой, в походке их заметна какая-то кокетливая грация; идет ли казачка с пустыми руками или несет на плечах ведра — она более похожа на балетную корифейку, чем на деревенскую работницу. Более азиатский, нежели европейский костюм казачек… помогает им рельефнее выказать стройность стана и изящество форм.»

Н. Самарин «Дорожные записки» 1862 г.

Анастасия в костюме гребенской казачки. Автор костюма Варвара Зенина.

Показ народных костюмов гребенских казачек. Автор костюмов Варвара Зенина.

Мирослава в костюме гребенской казачки (стилизация свадебного платья).

Дарья в костюме уральской казачки.

Казачки в парочках.

«Жена для мужа» и сдержанность чувств у казаков

Жившие на окраинах Российской империи казаки привыкли постоянно смотреть смерти в глаза, что оставляло след и на их быте, и на их характере. Русские военные зачастую считали казаков чуть ли не «черкесами» или «почти бурятами», «калмыками», «татарами» – то есть людьми, тонко знавшими местные обычаи, привыкшими к местным погодным и природным условиям, но при этом все равно считали их «своими», русскими.

Они же отмечали в характерах казаков странную двойственность – постоянную грусть, молчаливость, отрешенность, но при этом и постоянную готовность к веселью, к дружеским пирушкам, к веселому застолью, к подначиваниям, к шуткам. Объяснялось это обычно тем, что казак, насмотревшийся за свою жизнь горя, оставался духовно стойким и при этом не упускал возможности порадоваться чему было то ни было – празднику, встрече старых друзей или приезду гостя. Историк Валерий Валерьевич Дзюбан в статье «Интеграция традиций и обычаев казачества в субкультуре» указывает, что уже само присутствие казака в доме было поводом для радости; именно поэтому казаки отличались особой гостеприимностью по отношению к другим казакам. Но при этом от посторонних можно было часто слышать и упреки, мол, вы казаки – совершеннейшие бирюки, никогда на людях не покажете своей любви к близким людям, не пройдетесь с женой в обнимку и не возьмете на руки на улице собственное дитя.

«ЖЕНА ДЛЯ МУЖА»

Внутрисемейные отношения у казаков всегда были особыми. Старшие всегда довлели над младшими, и нередки были ситуации, когда за столом старый дед наказывал сына, у которого уже у самого были внуки. Казак должен был чтить родителей, свято блюсти 10 заповедей Божьих, но в своей семье казак был главой, а обязанности между мужем и женой были четко разграничены. Отношение к женщине у казаков было особым.

В семье царил патриархат: «Не муж для жены, а жена для мужа», «Да убоится жена мужа своего» – так можно было охарактеризовать отношения. Жена не должна была вмешиваться в мужские дела, а казаку было негоже вмешиваться в женские.

При этом женщины и дети в казачьих станицах ценились по-особому. Бережное отношение к ним было обусловлено постоянными вражескими набегами, военным положением, на котором казаки жили большую часть своей жизни. Нет в станице женщин и детей – нет у казака будущего, поэтому их берегли пуще глаза и никому не давали их унижать. Гордая, своенравная женщина, покорная лишь своему мужу – вот эталон казачьей жены. Кубанский казак, полковник Павел Захарович Фролов, приводит в своих статьях показательный случай, который произошел во время I мировой войны.

В 1914 году, когда Хоперский полк казаков двигался к месту сбора, с казаками, провожая их, на подводах ехали женщины и старики. Одна из казачек на бричке ненароком проехала колесом по помещичьему полю и замяла пшеницу. Один из офицеров по фамилии Эрдели, сопровождавший казаков, увидел это и хлестнул казачку плетью за этот проступок. В ответ из колонны выехал казак и зарубил офицера.

КАЗАЧЕК В РАБСТВО НЕ УВОДИЛИ

При этом женщина должна была знать свое место и ни под каким видом не допускалась на казачий круг. А если на круге должны были решить вопрос, касающийся ее лично, в совете мог принять участие ее представитель – отец, муж, брат, сын, крестный.

Женщина играла в семье огромную роль – когда казак уходил на службу или в поход, она фактически оставалась за него, самостоятельно вела хозяйства и все расчеты, сама покупала, продавала и часто сама принимала решение, где, что и сколько сеять. В богатых семьях она распределяла работу между наемными работниками, руководила ими.

При вражеском набеге казачка снимала со стены ружье и могла помочь мужу отбиться или даже сама могла постоять за детей и стариков. Известно, что в обороне Азова в 641 году с врагом дралось не менее 800 казачек. На рынках рабов в Крыму и в Тамани могли быть только дети и юные девушки; взрослые казачки сражались до смерти.

СДКРЖАННОСТЬ ЧУВСТВ ДИКТОВАЛАСЬ УЧАСТИЕМ К ЧУЖОМУ ГОРЮ

Отношения между мужем и женой часто бывали самыми нежными, однако на людях супруги, согласно традициям, должны были держаться строго, даже отчужденно. Диктовалось это заботой о других женщинах.

Из похода казаки возвращались не все: одни, убитые, навсегда оставались лежать в земле на чужбине, других враги захватывали в плен и там казнили, третьих продавали в рабство, и лишь тела немногих убитых казаки привозили в родной хутор. Поэтому часто бывало, что в станице в одном доме – радость от встречи с любимым мужем и отцом, а в другом – горе, плач и стенания по погибшему.

Именно ради того, чтобы лишний раз не напоминать овдовевшим женщинам и осиротевшим детям о том, что у соседей все хорошо, а их муж и отец лежит в сырой земле, казаки с женами на людях держались отчужденно, не выказывая радостных чувств. Они никогда не ходили по улице с женами обнявшись или даже под руку. Жена должна была ступать следом за казаком, чуть поодаль от него.

По этой же самой причине – чтобы не напоминать другим казачкам лишний раз о погибших мужьях и отцах, казаки никогда на улице не брали на руки маленьких детей, проявляя на людях крайнюю сдержанность в чувствах. Ведь сын или дочь погибшего сослуживца могли спросить свою мать, где же их отец, и этим надолго выбить женщину из привычной колеи. Впрочем, это не мешало казакам проявлять чувства дома или во дворе – там они могли от души наиграться с детьми, обнимать их и подкидывать в воздух.

Женский вопрос по-казачьи.Или отношение к женщинам в казачьем обществе.

Важней казаку верный конь

Чтоб степь под копытами пела.

Надежный клинок, да гармонь,

А бабы — последнее дело!
 
Слова этой казачьей песни как-то звучали в фильме «Когда казаки плачут» по рассказу Шолохова. Они вроде бы отражают отношение казаков к женскому полу. Так ли?
Рассматривая историю казачества и его культуру, мы видим довольно оригинальное отношение к женскому полу в казачьем народе.  С одной стороны присутствуют военно-общественные образования (а точнее православные рыцарские ордена) такие как Запорожская Сечь, Главное Войско Донское, где вступающие давали обед безбрачия, несколько пренебрежительное отношение казаков к семейной жизни, с другой весьма уважительное отношение казаков к женщинам.       Женщины в казачьем обществе имели весьма широкие права и в обиду себя не давали. Казачка умела все, что умел казак: скакать верхом, стрелять из лука или ружья, при случае и пику взять в руки и шашкой махать, землю пахать, охотиться, рыбу ловить.

В отличие от своих соседей, как западных, так и восточных, казачки не были собственностью мужчины и для казаков женщина — лицо, имеющее бессмертную душу (в то время как  Западной Европе в Средние Века всерьез считали, что женщина не имела души (читай животное)). И кроме того у казаков всегда существовал развод. Столь уникальное отношение к женщинам обуславливается многими факторами.
Начнем сначала. С возникновения самого народа казаков. Вот как об этом говорит Древнее Азовское предание о крещении казаков:
«Задолго до явления
Христа, Спасителя нашего,
Поселились на островах
Таманских три брата:
Ахват, Венет и Деньдар-
Дети Всадника Небесного
и Воли Вольной.
И жили они рядом с
градом Таматархой,
Прозванным так, потому
что тама Тарха Тархович –
Предок словен, народился.
Греки же Таматарху в
Гермонассу переиначили,
Да Бог потом всё поправил
И имя исконное вернул.
Итак, жили три брата.
Говорили они на языке
старословенском,
А женились на дочерях
Азака Танаита
Сарматских кровей.
Заметьте, три прародителя казаков женились на сарматских царевнах.

Именно от этого союза, по Преданию появился казачий народ. Это говорит о том, что с самого начала казаки были тесно связаны с сарматами, в том числе и родственными связями.  Естественно, что с древнейших времен казаки восприняли часть обычаев этого могучего народа. Обычаи сарматов по отношению к женщинам хорошо известны из трудов античных историков. Геродот считал их потомками амазонок и поэтому приписывал их обществу матриархальные отношения (и не без основания, там действительно сохранились пережитки матриархата). В самом деле, роль женщин в сарматском обществе была огромна. Они имели большие права и личную свободу чем, например, у греков,  римлян, или даже у скифов. Влияние женщин в сарматском обществе было столь велико, что для них было вполне нормальным такое явление как женщина-воин, что само по себе уникально, даже для времен более поздних, нежели античность. Например,еще в XIX веке имя Надежды Дуровой знаменитой кавалергард-девицы воспринималось всем миром как нечто не ординарное и не нормальное, хотя она была достойным воином и боевым офицером. Для сармат это было рядовым явлением, а значит, сарматки были не просто существом нужным, чтобы рожать детей и работать по хозяйству, но полноправными членами общества способными и могущими влиять на его жизнь, возможно имевшие голос на свете. Этот обычай сохранился у казаков во многом до сегодняшних дней с некоторыми коррективами, которые связаны с обычаями других народов связанных в той или иной степени с казаками и своими представлениями. У казаков изначально было патриархальное общество.
Огромное влияние на обычаи и мировоззрение казаков оказало их крещение в 34 г. от РХ Апостолом Андреем Первозданным, и принятие Христианского вероучения.

В том числе и на отношении в женщине. Хотя, судя по всему, верования и мировоззрение древних казаков мало отличалось от проповедей Св. Апостола, поэтому казаки приняли крещение и христианское мировоззрение без болезненно и с радостью, став одним из первых Христианских народов, более того, казачество стало Воинством Христовым,защитником Христианской Веры и распространителем ее на землях Северного Причерноморья. Отношение Христианства к женщине тоже довольно уникально для того мира. В Православном Христианстве,отношение к женщине, как к равному с мужчиной существу по призванию к спасению, то есть женщина и мужчина равны в духовном плане, но имеет другое призвание и путь в земной жизни. Сказано: «Ибо не муж от жены, но жена от мужа; и не муж для жены, но жена для мужа» (1 Кор. 11,8-9). То есть в Священном писании ясно говориться о подчиненности женщины мужчине. И в физиологическом  плане это правильно.

Так устроена природа женщины, что ей надо кто-то, кто защищал бы ее, оберегал, заботился, выполнял тяжелую работу (добывал пищу, пас скот и т.д.), что важно для продолжения рода. По-другому получить и воспитать здоровое и жизнеспособное потомство, а равно и продолжить род свой, весьма проблематично. С другой стороны тоже Священное Писание указывает на то, что женщины не только равны с мужчиной в духовном плане, но иногда более сильны и стойки в Вере. И пример этому, прежде всего сама Святая Дева Мария, Принепорочная Мать Иисуса Христа, которой явился Архангел Гавриил и возвестил о Непрочном Зачатии, от Нее и Духа Святого воплотился Сын Божий Господь Иисус Христос и ее почитали и почитают не только на Земле но и Ангелы небесные.

Сказано: «Ангел, войдя к Ней, сказал; радуйся, Благодатная, Господь с Тобой; благословенна Ты между женами» (Лук. 1, 28).  Далее идут Жены Мироносицы, вспомните – когда Иисуса арестовали  и повели на суд и казнь все ученики Его разбежались и предали его. Сам Симон-Петр трижды в течение ночи отрекся от Него, испугавшись за свою жизнь. Все кроме Фомы и жен Мироносиц. Они вместе прошли  Ним путь до Голгофы и были свидетелями Его страданий и смерти, не убоявшись толпы и властей. Но и Фома потом усомнился в Воскрешении Христа: «Другие ученики сказали ему (Фоме): мы видели Господа. Но он сказал им: если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его, не поверю» (Ин. 20, 25). И только Пресвятая Мать Его и Жены Мироносицы: Мария Магдалина, Мария Иаковлева (мать Иакова, апостола от 70-ти), Саломия (мать сыновЗеведевых Иакова и Иоанна),  Иоанна (жена Хузы), не увидев Его Тела во гробе,  увидав только Ангела Господня и услышав от него Благую Весть о Воскрешении ни на йоту не усомнились и упорно проповедовали об этом, пока сам Господь не убедил своих учеников в Своем Воскрешении. Далее история дает нам яркие примеры стойкости женщин в Христовой Вере.

Это Вера, Надежда, Любовь и Матерь их София, целый сонм великомучениц,равноапостольные  Царица Елена ( мать Константина Великого), Нина Грузинская, Княгиня Ольга Киевская, Ефросинья Полоцкая, София Слуцкая список можно и продолжать и продолжать. Именно на фоне этого почитания святых женщин и утвердилось отношение казаков к женщинам как равным существам ибо сказано: «Нет уже иудея, ни язычника, нет мужеского пола,ни женского ибо все вы одно во Христе Иисусе» (Гал. 28) .
Отношение было же такое: казаку обычаем предписывалось относиться к любой женщине как к свей сестре, а если женщина пожилая, то как к матери. Разговаривая с женщиной казак должен стоять, а если женщина пожилая – при разговоре должен снять шапку.  Девушки сироты находились под покровительством Атамана, и он отвечал за них перед Богом и людьми, как будто был их отец. Принуждать девушку или женщину к замужеству или близости силой считалось позором, виновного казака строго наказывали, могли и убить. Все это касалось и не только казачек, но и иногородних женщин и ясырок. Кстати к жене из иногородних и ясырок казаку предписывалось относиться как можно предупредительней и с возможно большим тактом, ибо они не знали уклада жизни казаков.
Здесь уместно рассказать о казачьих обычаях по отношению к браку. В плоть до XVIII века в казачьих землях существовал интересный брачный обычай. Казаки не венчались, а заключали брак на майдане на Кругу. Казак на кругу выводил на майдан полюбившуюся девушку (незамужнюю женщину) и объявлял всем, что она ему люба, после чего старики проводили с ними беседу, расспрашивали, особливо избранницу и оценивали, достойный ли выбор одобряли или нет. Нет, значит, нет, если старики соглашались, Круг говорил «Любо», главный старейшина вел молодых к ракитовому кусту, почитаемому казаками, обводил их три раза вокруг него под обрядовые песни и после этого считали казака мужем, его избранницу женой и играли свадьбу.
Уважительное отношение к женщине – матери, жене, сестре обуславливало понятие чести казачки, честь дочери, сестры, жены – по чести и поведению женщины мерилось достоинство мужчины. В семейном быту взаимоотношения между мужем и женой определялось, согласно христианского учения (священного писания). «Не муж для жены, а жена для мужа». «Да убоится жена мужа». При этом придерживались вековых устоев – мужчина не должен вмешиваться в женские дела, женщина – в мужские. Обязанности были строго регламентированы самой жизнью. Кто и что в семье должен делать – четко разделено. Считалось за позор, если мужчина занимался женскими делами. Строго придерживались правила: никто не имеет права вмешиваться в семейные дела. Кто бы ни была женщина, к ней надо было относиться уважительно и защищать ее – ибо женщина – будущее твоего народа. Характерный пример защиты женщины описан в повести казачьего писателя Гария Немченко. В 1914 году, утром по станице Отрадной проскакал казак с красным флагом, оповещая войну. К вечеру Хоперский полк уже двигался в походной колонне к месту сбора. Вместе с полком, естественно, ехали провожающие – старики и женщины. Одна из женщин управляла лошадью, запряженную в бричку, и проехала одной стороной колес по помещичьему полю. Один из офицеров, известный на весь полк по фамилии Эрдели, подъехал к женщине и хлестнул ее за это плетью.Из колонны выехал казак и срубил его.Такие были казаки, так свято чтили свои обычаи.
Обычай не допускал, чтобы женщина присутствовала на сборе (круге) даже для разрешения вопросов ее личного характера. За нее с ходатайством выступал или представлял прошение или жалобу отец, старший брат, крестный или атаман.
В казачьем обществе женщины пользовались таким почитанием и уважением, что в наделении ее правами мужчины не было необходимости. Практически в прошлом ведение домашнего хозяйства лежало на матери-казачке. Казак большую часть жизни проводил на службе, в боях, походах, на кордоне и пребывание его в семье, станице было кратковременным. Однако, главенствующая роль как в семье, так и в казачьем обществе принадлежало мужчине, на котором лежала главная обязанность материального обеспечения семьи и поддержания в семье строгого порядка казачьего быта. Слово хозяина семьи было непререкаемо для всех его членов и примером в этом являлась жена казака – мать его детей.
Заботу о воспитании подрастающего поколения проявляли не только родители, но все взрослое население хутора, станицы. За непристойное поведение подростка взрослый не только мог сделать замечание, но и запросто «надрать уши», а то и «угостить» легкой оплеухой, сообщить о случившемся родителям, которые незамедлительно «добавят».
Родители удерживались от выяснения своих отношений в присутствии детей. Обращение жены к мужу, в знак почитания его родителей, было только по имени и отчеству, как отец и мать мужа (свекровь и свекор) для жены, так и мать и отец жены (тесть и теща) для мужа являлись Богоданными родителями.

Женщина-казачка к незнакомому казаку обращалась словом «мужчина». Слово «мужик» у казаков считалось оскорбительным. Женщина-казачка считала для себя за великий грех и позор появиться на людях (обществе) с непокрытой головой, носить мужской тип одежды и стричь волосы. На людях, как ни странно, сегодня покажется, между мужем и женой соблюдалась сдержанность с элементами отчужденности. Казак к незнакомой женщине-казачке обращался, как правило, к старшей по возрасту «мамаша», а равной — «сестра», к младшей — «дочка» (внучка). К жене – индивидуально каждый усвоенному с молодых лет: «Надя, Дуся, Оксана» и т.д. к пожилым годам – нередко «мать», а то и по имени- отчеству. В качестве приветствия друг друга казаки слегка приподнимали головной убор и с рукопожатием справлялись о состоянии здоровья семьи, о положении дел. Казачки кланялись мужчине на его приветствие, а между собой обнимались с поцелуем и беседой.
Казаки всегда жили в состоянии войны или в скором ожидании ее. Так уж распорядился Господь, но соседи казаков всегда были весьма воинственны, да и сами казаки не миролюбивый народ, на обиду всегда могли (и могут) достойно ответить – казаки народ воинский.  Как следствие частые походы и весьма далекие. Казачьи ватаги ходили на татар, турок, ляхов, нанимались на службу купцам, монархам. Часто приходя в родные места, они находили лишь пепелище. Городки, станицы разграблены, жители убиты или уведены в рабство. И приходилось начинать все заново. В этих условиях женщина приобретала большую ценность и из походов молодые казаки часто приводили живую добычу – ясырь, в основном женщин. Их брали в жены. Причем законы казаков предписывали к ним относиться с возможно большим тактом, ибо они не знали уклада жизни казаков.  И женщина приобретала поистине великую ценность. Но в свете, выше сказанного, отношение было всегда подчеркнуто уважительное.
Именно по причине столь не спокойного уклада своей жизни, и даже некоторой неопределенности в своей судьбе, у казаков  всегда издревле существовал развод.  Развод в допетровское время на Дону производился так же просто, как и женитьба. Если казак, по каким-то причинам уже не нуждался больше в супруге, он вел ее на войсковой Круг, где в присутствии своих сотоварищей говорил:
— Друзья! Верные товарищи мои казаки! Я некоторое время имел жену Катерину, она была мне услужливой и верной женой, но теперь она мне больше не жена, а я ей не муж! Кто из вас ее желает, пусть возьмет ее в жены. Мне ноне все едино…
После таких слов казак снимал свою руку, и недавняя супруга становилась чужой женщиной, разведенкой. Любой из присутствующих на Кругу казаков, что часто и случалось, мог тут же взять ее в жены. Для этого было достаточно только прикрыть ее полой своего кафтана, снимая позор развода, и произнести полагающиеся в подобном случае слова.
Делалось это по разным причинам. Одна из таких причин та, что казак уходил на войну и не мог рассчитывать на возвращение. Он мог быть убитым или плененным, а сведений  точных возможно ни кто не даст, и не хотел обременять женщину многолетним, а может и вечным, ожиданием, возможно жизнь не складывалась, а еще одна из причин – это вступление казака в такие общества, как Запорожская Сечь или Главное Войско Донское, которое давало казаку большие возможности и повышало его авторитет и положение, с другой стороны ставило перед казаком условия, а именно отказ от своего родового имени и обет безбрачия, кроме того казак при вступлении должен быть не женат.  Напомню, что Запорожская Сечь была создана Байдой князем Дмитрием Вишневецким и в основу устава лег устав Афонского монастыря, потому и не допускались туда женщины.
Положение изменилось после Петра Первого, когда казаки стали заниматься хлебопашеством, а соседние народы ногаи, татары и др. стали замиряться.  Прекратились набеги на станицы и хутора, было введено церковное венчание. Жизнь, в общем, стала более спокойная. Правда казаки несли службу в казачьих и др. частях Российской армии и в случае войны должны в любое время выйти в поход всем способным на это мужским населением. Некоторые казачьи семьи переселялись на оборонительные линии на границу Империи, где до спокойствия было очень далеко.  Здесь стала, провялятся и другая черта казака верность своей семье и дому, но не в ущерб службе, которая почиталась превыше всего. Казак не принадлежал себе, а принадлежал Господу Богу и Отечеству и им служил с самого рождения, до последнего вздоха. Так считали казаки. И понятно, что эту мысль эти понятия вкладывались в голову казака, прежде всего матерью, женщиной, которая родила, вскормила и воспитала казака.  По-прежнему в казачьем обществе было много вдов, ибо воинское дело такое. И казаки, воспитанные в таких семьях тем ни менее не становились «маменькиными сынками». Конечно, весь уклад жизни в казачьем обществе воспитывал казака и в этом принимали участие и старики и все общество и родня казака (дед, дядья т.д.), но именно мать с самого рождения вкладывала в сознание будущего воина фундамент для дальнейшего воспитания. А ведь бывало, что и приходилось, как встарь отбиваться от врагов и брать в руки оружие.  Один из примеров это оборона Моздокской крепости в 1774 г., когда маленькому гарнизону пришлось отбиваться от турецкого корпуса, который поддерживали многочисленные горские отряды. Вот как  описывается это событие.  11 июня был Духов день. Оставшиеся в Науре казаки со своими семьями и не занятые на службе солдаты во главе с полковником Савельевым находились в церкви. Вдруг со стороны пикетов прогремели выстрелы. Уже спустя полчаса станица была окружена восьмитысячным войском. Полковник  Савельев, опытный, закаленный в военных походах офицер, еще за несколько дней до нападения приказал обнести поселение большим валом с колючим терновником, разместить на нем редут и четыре орудия, а также укрепить ров рогатинами. Когда началась атака, Савельев лично руководил обороной. На подмогу небольшому числу солдат и казаков, не успев переодеть праздничные сарафаны и платья, на вал,вооружившись серпами, вилами и косами, высыпали казачки. Крупная, седовласая, с морщинистым, перепачканным углем и сажею лицом, Федотья напоминала былинную ведьму. Пока полковник Савельев руководил казаками и солдатами, Федотья повела «бабью рать» с косами и серпами на вал, другим приказала перетаскивать на место, где усиливался натиск врага, чугунные пушки. Не боясь свиста пуль и гиканья нападавших, рядом со старыми, закаленными воинами сражались женщины, нередко вступая даже в рукопашную схватку. В один момент враг почти прорвал оборону. Через ров полезли горцы. Положение спасла молодая казачка. Кинувшись на врага с косой, она перерезала одному из нападавших горло, отобрала ружье и немедля открыла огонь по узкому проходу, куда рвался неприятель. Двенадцать часов шел бой.
Во время Гражданской войны казачки тоже брали в руки оружие и сражались, защищая свои семьи.

И наконец, пример не столь далекий. В 1942 г. был сформирован Добровольческий казачий кавалерийский корпус, который стал известен, потом как 4 КККК им командовали сначала Кириченко, а потом Плиев.  В бою под станицей Кущевской этот корпус полностью разгромил два горнострелковых полка Вермахта, а один, «Зеленая роза», был вырезан полностью.  Корпус был сформирован из казаков добровольцев, но в большинстве это были казаки нестроевых возрастов (к тому времени почти все казаки строевых возрастов были уже призваны в РККА), а именно мальчишки от 13 до 17 лет, старики от 60 до 80 лет и женщины казачки в возрасте от 14 до 50 лет. И поверьте, что женщины там были не только санинструкторами и связистками, но на равных с мужчинами воевали бойцами сабельных эскадронов, артиллеристами, разведчиками, пулеметчиками, снайперами, саперами, даже танкистами. И 4 Кубанский казачий кав. корпус  был не единственным.

Вот получается такой женский вопрос по-казачьи. И для казака бабы, простите, женщины, получается далеко не последнее дело. Просто у каждого, и у мужчины-казака, и у женщины-казачки, свое предназначение и свое служение.
Евгений Макаренко.

Обычаи, традиции, нравы казаков | Юга.ру

ОБЫЧАИ, ТРАДИЦИИ, НРАВЫ КАЗАКОВ

Помни, брат, что у казаков:

Дружба – обычай;

Товарищество – традиции;

Гостеприимство – закон

Традиции и обычаи казаков

Казак не может считать себя казаком, если не знает и не соблюдает традиции и обычаи казаков. За годы лихолетья и уничтожения казачества изрядно выветривались и исказились под чуждым влиянием эти понятия. Даже наши старики, родившиеся уже в советское время, не всегда правильно трактуют неписаные казачьи законы.

Беспощадные к врагам, казаки в своей среде были всегда благодушны, щедры и гостеприимны. В основе характера казака была какая-то двойственность: то он весел, шутлив, забавен, то необычайно грустен, молчалив, недоступен. С одной стороны, это объясняется тем, что казаки, глядя постоянно в глаза смерти, старались не пропускать выпавшую на их долю радость. С другой стороны – они философы и поэты в душе – часто размышляли о вечном, о суете сущего и о неизбежном исходе этой жизни. Поэтому основу в формировании морально-нравственных устоев казачьих обществ составили 10 Христовых заповедей. Приучая детей к соблюдению заповедей Господних, родители по народному их восприятию поучали: не убивай, не кради, не блуди, трудись по совести, не завидуй другому и прощай обидчиков, заботься о детях своих и родителях, дорожи девичьим целомудрием и женской честью, помогай бедным, не обижай сирот и и вдовиц, защищай от врагов Отечество. Но прежде всего крепи веру православную: ходи в Церковь, соблюдай посты, очищай душу свою – через покаяние от грехов, молись единому Богу Иисусу Христу и добавляли: если кому-то что-то можно, то нам нельзя – МЫ КАЗАКИ.

Чрезвычайно строго в казачьей среде, наряду с заповедями Господними, соблюдались традиции, обычаи, поверья, которые являлись жизненно-бытовой необходимостью каждой казачьей семьи, несоблюдение или нарушение их осуждалось всеми жителями хутора или станицы, поселка. Обычаев, традиций много: одни появляются, другие исчезают. Остаются те, что наиболее отражают бытовые и культурные особенности казаков, что сохраняются в памяти народа от далекой старины. Если коротко сформулировать их, то получатся своеобразные неписанные казачьи домашние законы:

1. Уважительное отношение к старшим.

2. Безмерное почитание гостя.

3. Уважение к женщине (матери, сестре, жене).

Казак и родители

Почитание родителей, крестного и крестной было не просто обычаем, а внутренней потребностью заботой о них сына и дочери. Сыновний и дочерний долг перед родителями считался исполненным после того, когда будут справлены поминки сорокового дня, после ухода их в мир иной.

Крестная мать помогала родителям готовить к будущей замужней жизни девочку-казачку, приучала ее к домашнему хозяйству, рукоделию, бережливости, труду.

На крестного отца возлагалась главной обязанностью подготовка казачонка к службе, причем за военную подготовку казака спрос с крестного отца был большим, чем с родного отца.

Авторитет отца с матерью был не просто непререкаем, а настолько почитаем, что без благословения родителей не начинали никакую работу, не принимали решения по наиболее важным делам. Характерно, что этот обычай сохранен в казачьих патриархальных семьях до сегодняшнего дня. Артист-певец с мировым именем Шахматов рассказывает, что у его 90-летнего отца 8 сынов, которые начинают свой рабочий день с получения родительского благословения.

Непочитание отца с матерью считались за большой грех. Без согласия родителей и родни, как правило, не решались вопросы создания семьи: родители принимали самое непосредственное участие в ее создании. Развод у казаков в прошлом являлся редчайшим явлением.

В обращении с родителями и вообще со старшими соблюдались сдержанность, вежливость и уважительность. На Кубани обращались к отцу, матери только на «Вы» — «Вы, мама», «Вы, тату».

Старшинство являлось жизненным укладом казачьей семьи и естественной необходимостью повседневного быта, что скрепляло семейные и родственные узы и помогало в формировании характера, которого требовали условия казачьей жизни.

Отношение к старшим

Уважение старшего – одно из главных обычаев казаков. Отдавая дань уважения к прожитым годам, перенесенным невзгодам, казачьей доли, наступающей немочи и неспособности постоять за себя – казаки при этом всегда помнили слова священного Писания: «Перед лицом седого вставай, почитай лицо старца и бойся Бога своего – Я Господь Бог ваш».

Обычай уважения и почитания старшего по возрасту обязует младшего, прежде всего, проявлять заботу, сдержанность и готовность к оказанию помощи и требовать соблюдения некоторого этикета (при появлении старика все должны были встать – казаки при форме приложить руку к головному убору, а без формы — снять шапку и поклониться).

В присутствии старшего не разрешалось сидеть, курить, разговаривать (вступать без его разрешения) и тем более – непристойно выражаться.

Считалось непристойным обгонять старика (старшего по возрасту), требовалось испросить разрешение пройти. При входе куда-либо первым пропускается старший.

Неприличным считалось младшему вступать в разговоры в присутствии старшего.

Старику (старшему) младший обязан уступить дорогу.

Младший должен проявлять терпение и выдержку, при любых случаях не прекословить.

Слова старшего являлись для младшего обязательными.

При общих (совместных) мероприятиях и принятии решений обязательно испрашивалось мнение старшего.

При конфликтных ситуациях, спорах, раздорах, драках слово старика (старшего) являлось решающим и требовалось немедленное его исполнение.

Вообще у казаков и особенно у кубанцев уважение к старшему являлось внутренней потребностью на Кубани даже в обращении редко можно услышать – «дед», «старый» и прочее, а ласково произносится «батько», «батьки».

Уважение к старшему прививалось в семье с ранних лет. Дети знали, кто из них в отношении кого старше. Особенно почиталась старшая сестра, которую до седых волос младшие братья и сестры величали няней, нянькой, так как она заменяла им занятую домашней работой мать.

Казаки и гости

Безмерное уважение к гостю обуславливались тем, что гость считался посланцем Божьим. Самым дорогим и деланным гостем считался незнакомый из дальних мест, нуждающийся в приюте, отдыхе и опеке. В шутливой казачьей застольной песне – частушке «Ала-верды» наиболее точно выражено почитание гостя: «Нам каждый гость дается Богом, какой бы не был он среды, хотя бы в рубашке убогом – ала-верды, ала-верды». Заслуженно подвергался презрению тот, кто не оказывал уважения гостю. Независимо от возраста гостя, ему отводилась лучшее место за трапезой и на отдыхе. Считалось неприличным в течение 3-х суток спрашивать гостя, откуда он и какова цель его прибытия. Даже старик уступал место, хотя гость был моложе его. У казаков считалось за правило: куда бы он ни ехал по делам, в гости, никогда не брал еды ни для себя, ни для коня. В любом хуторе, станице, поселке у него обязательно был дальний или близкий родственник, кум, сват, деверь или просто сослуживец, а то и просто житель, который встретит его, как гостя, накормит и его, и коня, на постоялых дворах казаки останавливались в редких случаях при посещении ярмарок в городах. К чести казаков, этот обычай и в наше время не претерпел особых изменений. В сентябре 1991 г. когда руководство Казахстана во главе с Назарбаевым отказало в приеме казаков в гостиницах, прибывших в город Уральск по случаю празднования 400-летия службы Яицких казаков государству Российскому, несколько сот казаков были разобраны по казачьим семьям и приняты с присущим казачьим гостеприимством.

В сентябре 1991 года при поездке в г. Азов на празднование юбилея Азовского сидения группа казаков из 18 человек остановилась на привал у родственников сотника Г.Г. Пелипенко в станице Октябрьской (в прошлом Ново-Михайловка) и не были отпущены до тех пор пока не были накормлены наваристым кубанским борщем, домашней снедью под чарку горилки и были предупреждены, что на обратном пути не вздумали не заехать и не рассказать о празднике.

Казачье гостеприимство давно было известно не только историкам, но и простому люду. Одно из воспоминаний современников, хранившихся ныне в архиве, говорит:

«Я служил 2 года в Богуславе (ныне Херсонская область), а оттуда недалеко казачьи рыбные заводы. Бывало, придешь на завод, а тебя даже не спросят, что ты за человек, а тотчас: дайте-ка поесть казаку и чаркой водки попотчует, может быть, он пришел издалека и устал, а когда поешь, еще и предложат отдохнуть, а потом только спросят: «Кто таков? Не ищешь ли работу?

— Ну, скажешь, ищу

— Так у нас есть работа, приставай к нам.

Наравне с гостеприимством казаки отличались необыкновенной честностью. Как свидетельствует католический священник Китович, в Сечи можно было оставить на улице деньги, не опасаясь, что они могут быть похищены.

Накормить и угостить своим вином прохожего считалось священным долгом каждого казака.

Отношение к женщине

Уважительное отношение к женщине – матери, жене, сестре обуславливало понятие чести казачки, честь дочери, сестры, жены – по чести и поведению женщины мерилось достоинство мужчины.

В семейном быту взаимоотношения между мужем и женой определялось согласно христианского учения (священного писания). «Не муж для жены, а жена для мужа». «Да убоится жена мужа». При этом придерживались вековых устоев – мужчина не должен вмешиваться в женские дела, женщина – в мужские. Обязанности были строго регламентированы самой жизнью. Кто и что в семье должен делать – четко разделено. Считалось за позор, если мужчина занимался женскими делами. Строго придерживались правила: никто не имеет права вмешиваться в семейные дела.

Кто бы ни была женщина, к ней надо было относиться уважительно и защищать ее – ибо женщина – будущее твоего народа. Характерный пример защиты женщины описан в повести казачьего писателя Гария Немченко.

В 1914 году, утром по станице Отрадной проскакал казак с красным флагом, оповещая войну. К вечеру Хоперский полк уже двигался в походной колонне к месту сбора. Вместе с полком, естественно, ехали провожающие – старики и женщины. Одна из женщин управляла лошадью, запряженную в бричку, и проехала одной стороной колес по помещичьему полю. Один из офицеров, известный на весь полк по фамилии Эрдели, подъехал к женщине и хлестнул ее за это плетью. Из колонны выехал казак и срубил его.

Такие были казаки, так свято чтили свои обычаи.

Обычай не допускал, чтобы женщина присутствовала на сборе (круге) даже для разрешения вопросов ее личного характера. За нее с ходатайством выступал или представлял прошение или жалобу отец, старший брат, крестный или атаман.

В казачьем обществе женщины пользовались таким почитанием и уважением, что в наделении ее правами мужчины не было необходимости. Практически в прошлом ведение домашнего хозяйства лежало на матери-казачке. Казак большую часть жизни проводил на службе, в боях, походах, на кордоне и пребывание его в семье, станице было кратковременным. Однако, главенствующая роль как в семье, так и в казачьем обществе принадлежало мужчине, на котором лежала главная обязанность материального обеспечения семьи и поддержания в семье строгого порядка казачьего быта.

Слово хозяина семьи было непререкаемо для всех его членов и примером в этом являлась жена казака – мать его детей.

Заботу о воспитании подрастающего поколения проявляли не только родители, но все взрослое население хутора, станицы. За непристойное поведение подростка взрослый не только мог сделать замечание, но и запросто «надрать уши», а то и «угостить» легкой оплеухой, сообщить о случившемся родителям, которые незамедлительно «добавят».

Родители удерживались от выяснения своих отношений в присутствии детей. Обращение жены к мужу, в знак почитания его родителей, было только по имени и отчеству, как отец и мать мужа (свекровь и свекор) для жены, так и мать и отец жены (тесть и теща) для мужа являлись Богоданными родителями.

Женщина-казачка к незнакомому казаку обращалась словом «мужчина». Слово «мужик» у казаков считалось оскорбительным.

Женщина-казачка считала для себя за великий грех и позор появиться на людях (обществе) с непокрытой головой, носить мужской тип одежды и стричь волосы. На людях, как ни странно, сегодня покажется, между мужем и женой соблюдалась сдержанность с элементами отчужденности.

Казак к незнакомой женщине-казачке обращался, как правило, к старшей по возрасту «мамаша», а равной — «сестра», к младшей — «дочка» (внучка). К жене – индивидуально каждый усвоенному с молодых лет: «Надя, Дуся, Оксана» и т.д. к пожилым годам – нередко «мать», а то и по имени- отчеству. В качестве приветствия друг друга казаки слегка приподнимали головной убор и с рукопожатием справлялись о состоянии здоровья семьи, о положении дел. Казачки кланялись мужчине на его приветствие, а между собой обнимались с поцелуем и беседой.

При подходе к группе стоящих и сидящих, казак снимал шапку, кланялся и справлялся о здоровье – «Здорово, казаки!», «Здорово бывали, казаки!» или «Здоровенько булы казаки!». Казаки отвечали – «Слава Богу». В строю, на смотрах, парадах полковых и сотенных построениях на приветствия казаки отвечали согласно воинского устава: «Здравия желаю, господин…!».

При исполнении Гимна России, области войска согласно Уставу снимали головные уборы.

При встрече, после долговременной разлуки, а также при прощании, казаки обнимались и прикладывались щеками. Целованием приветствовали друг друга в Великий праздник Воскресения Христова, на Пасху, причем целование допускалось только среди мужчин и отдельно – среди женщин.

Среди казачьей детворы, да и среди взрослых, было принято здороваться (приветствовать) даже незнакомого человека, появившегося в хуторе или станице.

Дети и младшие по возрасту казаки как к родным, знакомым и незнакомым обращались, называя «дядя», «тетя», «тетка», «дядька» и, если знали, называли имя. К пожилому казаку(казачке) обращались: «батя», «батько», «диду», «баба», «бабуня», «бабушка», добавляя, если знали, имя.

При входе в хату (курень) крестились на образа, мужчины предварительно снимали шапку, тоже делали и при выходе.

Извинения за допущенную оплошность произносили со словами: «Простите меня, пожалуйста», «Прости, ради Бога», «Прости Христа ради». Благодарили за что-либо: «Спасибо!», «Храни тебя Господь», «Спаси Христос». На благодарение отвечали: «На здоровье», «Не за что», «Пожалуйста».

Без молитвы не начинали и не заканчивали ни одно дело и прием пищи – даже в полевых условиях.

Характерной особенностью казачьей души была потребность проявить доброту и услугу вообще, а постороннему особенно (подать оброненное, помочь поднять, поднести что-либо по пути, помочь при подъеме или выходе, уступить место для сидения, подать при общем застолье что-либо соседу или рядом сидящему. Прежде чем самому что-либо съесть или утолить жажду, должен был предложить рядом стоящему (сидящему).

За грех считали отказать в просьбе просящего и в подаянии – нищему (считалось – лучше всю жизнь давать, чем просить). К жадному человеку остерегались обращаться с просьбой, а при проявлении жадности в момент исполнения просьбы отказывались от услуги, памятуя, что это не послужит добру.

Предпочитали казаки за правило обходиться тем, что есть, а не тем, чем бы хотелось, но не быть в долгу. Долг, говорили, хуже неволи, и старались немедля освободиться от него. За долг считали и проявленную к тебе доброту, бескорыстную помощь, уважение. За это казак должен был рассчитаться тем же.

Пьяниц, как и в любом народе, не переносили и презирали. Умершего от перепоя (алкоголя) хоронили на отдельном кладбище вместе с самоубийцами и вместо креста на могилу забивали осиновый кол.

Самым отвратительным пороком в человеке считали обман не только делом, но и словом. Казак, не выполнивший данного им слова или забывший о нем, лишал себя доверия Бытовала поговорка: «Изверился человек в рубле, не поверят и в игле».

Детям до совершеннолетия, не разрешалось быть за столом во время гуляния, приема гостей и вообще в присутствии посторонних. И не просто запрещалось сидеть за столом, но и находиться в комнате, где идет застолье или разговор старших.

В старообрядческих казачьих семьях был запрет на курение и на выпивку, кроме вина.

Долго существовал обычай умыкания невесты, в случае несогласия родителей невесты на выдачу за неугодного им жениха. Умыкание, как правило, было по предварительному сговору молодых.

За опороченье девицы, если урегулирование конфликта не заканчивалось созданием семьи (свадьбы), виновника ожидала месть родных, двоюродных и троюродных братьев опороченной (нередко приводящая к кровопролитию).

Казак в быту

Еще одна характерная деталь казачьего быта: одежду казак воспринимал, как вторую кожу тела, содержал ее в чистоте и опрятности и никогда не позволял себе носить чужую одежду.

Любили казаки застолье, общение, любили и выпить, но не напиться, а попеть песни, повеселиться, поплясать. За столом у казаков горилку не разливали, а подносили на разносе (подносе) и, если кто уже перехватил «лишку», то его просто обносили, а то и отправляли проспаться.

Не принято было неволить: хочешь –пей. Не хочешь – не пей, но рюмку обязан поднять и пригубить, поговорка говорила «подавать можно, неволить нельзя». Застольная песнь напоминала: «Пей, но ум не пропивай».

В обиходе казачьей жизни было много и других особенностей быта, которые были порождены условиями их жизни. Нередко, особенно от людей, интересующихся прошлым (чаще от женщин) можно было услышать: «Вот вы, казаки, как дикари, никогда под ручку с женой не появлялись на улице – она идет сзади или сбоку, вы даже ребенка на руках на улице не носили» и прочее.

Да, было когда-то и это, но обуславливалось заботой о женщине, чтоб не нанести ей лишний раз душевной травмы. Проводя жизнь в боях, казаки, естественно, несли потери и нередко значительные. И представьте казака, идущего в обнимку со своей любезной, а навстречу – другая молодая мать-казачка, потерявшая мужа – с одним ребенком на руках, а другой держится за подол. Что творится в душе этой казачки, когда малыш спрашивает: «Мама, а где мой батя?».

По той же причине и с ребенком на руках казак не появлялся на людях.

Длительный период у казаков были в обычае мужские беседы (гуляние отдельно от женщин), так и женские без мужчин. А когда собирались вместе (свадьбы, крестины, именины), то женщины садились по одну сторону стола, а мужчины – по другую. Это вызывалось тем, что под воздействием хмельного казак по отношению к чужой жене мог допустить какие-то вольности, а казаки скорые на расправу, пускали в ход оружие.

Характерно: в прошлом у казаков в свадебных торжествах могли участвовать только женатые и замужние. Для неженатой молодежи отдельно проводились вечеринки и в доме жениха, и в доме невесты до основной свадьбы – это было заботой о нравственности устоев молодежи – ибо на свадьбе в торжествах и пожеланиях допускались определенные вольности.

Очень был востребован культ подарков и гостинцев. Никогда казак не возвращался после долгой отлучки из дома без подарков, а при посещении гостей и в гости не ходили без гостинца.

У Терских и отчасти у кубанских казаков был принят обычай: перед засылкой сватов жених кидал свою палку во двор невесты.

У Яицких казаков отец невесты не справлял приданое, по договоренности уплачивал деньги – за приданое – так называемую «кладку» — отец жениха.

Похороны в казачьей семье

Умершую в девичьи года девушку-казачку несли на кладбище только девушки, а не женщины и тем более не мужчины. Так отдавалась дань уважения целомудрию и непорочности. Покойника несли на кладбище на носилках, гроб покрывали темным покрывалом, а девицы – белым. Могилы копались глубокие. Сбоку от могилы выкапывалась (оборудовалась) ниша. Туда и устанавливали гроб два, а то и три казака.

Конь у казака

Не принято было у яицких казаков иметь боевого (строевого) коня-кобылицу.

У терских казаков при выезде казака из дома коня седлала и подводила к казаку жена, сестра, а иногда и мать. Они и встречали, коня расседлывали, при необходимости и следили, чтоб конь полностью остыл, прежде чем его поставят в конюшню к пойлу и корму.

У кубанцев перед выездом из дома на войну коня казаку подводила жена, держа повод в подоле платья. По старому обычаю, она передавала повод, приговаривая: «На этом коне уезжаешь, казак, на этом коне и домой возвращайся с победой». Приняв повод, только после этого казак обнимал и целовал жену, детей, а нередко и внучат, садился в седло, снимал папаху, осенял себя крестным знамением, привставал на стремена, взглянув на чистую и уютную белую хату, на палисадник перед окнами, на вишневый сад. Потом нахлобучивал папаху на голову, огревал нагайкой коня и карьером уходил к месту сбора.

Вообще у казаков культ коня преобладал во многом над другими традициями и поверьями.

Перед отъездом казака на войну, когда конь уже под походным вьюком, жена вначале кланялась в ноги коню, чтобы уберег всадника, а затем родителям, чтобы непрестанно читали молитвы о спасении воина. Тоже повторялось после возвращения казака с войны (боя) на свое подворье.

При проводах казака в последний путь за гробом шел его боевой конь под черным чепраком и притороченным к седлу его оружием, а уже за конем шли близкие.

Кинжал у казака

У линейных (кавказских) казаков и кубанцев считалось за позор, в прошлом, конечно, покупать кинжал. Кинжал, по обычаю, или передается по наследству, или в качестве подарка, или, как ни странно, крадется или добывается в бою. Была поговорка, что кинжалы покупают только армяне (которые скупали их для перепродажи).

Казак и казаки

Казаки в общежитии своем были привязаны друг к другу как братья, гнушались воровства между собой, но грабеж на стороне и, особенно у неприятеля, у них был вещью обыкновенной. Трусов не терпели и вообще считали первейшими добродетелями целомудрие и храбрость. Не признавали краснобайства, памятуя: «Кто развязал язык, тот вложил саблю в ножны». «От лишних слов слабеют руки» — и больше всего почитали волю. Тоскуя по родине, казак-поэт первой эмиграции Туроверов писал:

Муза – только свобода и воля,

Песня – только к восстанию зов.

Вера – только в дикое поле.

Кровь – одной лишь стране казаков.

Рождение казака

Казаки ценили семейную жизнь и к женатым относились с большим уважением, и только постоянные военные походы заставляли их быть холостыми. Развратников холостые казаки в своей среде не терпели, наказывались развратники смертью. Рожденного младенца холостые казаки (принявшие обет безбрачия) нянчили все, и, когда у него появлялся первый зубок, все непременно приходили смотреть его и восторгам этих закаленных в боях воинов не было конца.

Казак рождался воином, и с появлением на свет младенца начиналась его военная школа. Новорожденному все родные и друзья отца приносили в дар на зубок ружье, патроны, порох, пули, лук и стрелы. Эти подарки развешивались на стене, где лежала родительница с младенцем. По истечению сорока дней после того, как мать, взяв очистительную молитву, возвращалась домой отец надевал на ребенка портупею от шашки, придерживая шашку в своей руке, сажал на коня и потом возвращал сына матери, поздравлял ее с казаком. Когда же у новорожденного прорезывались зубы, отец и мать сажали его вновь на лошадь и везли в церковь служить молебен Ивану- воину. Первыми словами малютки были «но» и «пу» — понукать лошадь и стрелять. Военные игры за городом и стрельба в цель были любимыми занятиями молодежи в свободное время. Эти упражнения развивали меткость в стрельбе, многие из казаков могли на значительном расстоянии выбить пулей монету, зажатую между пальцев.

Трехлетние дети уже свободно ездили на лошади по двору, а в 5 лет скакали по степи.

Женщина-казачка

Девушки-казачки пользовались полной свободой и росли вместе со своими будущими мужьями. Чистота нравов, за которой следила вся казачья община, была достойна лучших времен Рима, где для этого избирались из самых благонадежных граждан особые цензоры. До первой половины 16 века еще сохранялось веяние востока – власть мужа над женой была неограниченной. В конце 17 века хозяйки, особенно пожилые, стали уже приобретать большое влияние в домашнем быту и частенько одушевляли беседы старых рыцарей своим присутствием, а когда те увлекутся в беседе – и своим влиянием.

Казачки в большинстве своем – тип красавиц, веками сложившийся как естественный отбор из плененных черкешенок, турчанок и персиянок, поражал и поражает своей миловидностью и привлекательностью. В своей повести «Казаки» уже в первой половине 19 века Л.Н. Толстой писал:

Красота гребенской женщины-казачки особенно поразительна соединением самого чистого типа черкесского лица с могучим сложением северной женщины. Казачки носят одежду черкесскую – татарскую рубаху, бешмет, чувяки, но платки завязывают по-русски. Щегольство, чистота и изящество в одежде и убранстве хат составляют привычку и необходимость жизни.

К чести женщины-казачки-хозяйки следует отнести их заботливость о чистоте своих жилищ и опрятность их одежды. Эта отличительная черта сохраняется и до сего времени. Таковы были матери, и воспитательницы грозных казаков старого времени.

Душа казака

Таковы были казаки старого времени: страшные, жестокие и беспощадные в боях с врагами их веры и гонителями христианства, простые и чуткие, как дети, в обыденной жизни. Они мстили туркам и крымцам за бесчеловечное обращение и угнетение христиан, за страдания плененных братьев. За вероломство, за несоблюдение мирных договоров. «Казак поклянется душою христианской и стоит на своем, татарин и турок поклянется душой магометанской и солжет» — говорили казаки, стоя твердо друг за друга. «Все за одного и один за всех», за свое древнее казачье братство. Казаки были неподкупны, предательство среди них, среди природных казаков не было. Попав в плен, тайн своего братства не выдавали и умирали под пытками смертью мучеников. История сохранила беспримерный подвиг атамана Запорожской Сечи Дмитрия Вишневецкого, который во время крымских походов попал в плен и турецкий султан приказал повесить своего злейшего врага на крюке. И повис над пропастью закрюченный под ребро русский богатырь. Несмотря на страшные муки, он славил Христа, проклинал Магомета. Рассказывают, что когда он испустил дух, турки вырезали его сердце и съели, в надежде усвоить бесстрашие Вишневецкого.

Казак и богатство

Некоторые историки, не понимая духа казачества – идейных борцов за веру и свободу личности, упрекают их в корысти, жадности и склонности к наживе – это по незнанию.

Однажды турецкий султан, доведенный до крайности страшными набегами казаков, задумал купить их дружбу выдачей ежегодного жалованья, вернее ежегодной дани. Султанский посол 1627-37 годах принимал к тому все усилия, но казаки остались непреклонными и только смеялись над этой затеей, даже сочли эти предложения за оскорбление казачьей чести и ответили новыми набегами на турецкие владения. После того, дабы склонить казаков к миролюбию, султан прислал с тем же послом в подарок войску четыре золотых кафтана, но казаки с негодованием отвергли этот дар, говоря, что султанские подарки им не нужны.

Морские походы

Морские походы или поиски казаков поражают своей смелостью и умением пользоваться всякими обстоятельствами. Буря и грозы, мрак и морские туманы являлись для них обычными явлениями и не останавливали их от достижения задуманной цели. В легких стругах, вмещающих 30-80 человек, с обшитыми камышом бортами, без компаса спускались в Азовское, Черное, Каспийское моря, громили приморские города вплоть до Фарабада и Стамбула, освобождая своих плененных братьев-казаков, смело и дерзко вступали в бой с хорошо вооруженными турецкими кораблями, сцеплялись с ними на абордаж и почти всегда выходили победителями. Разметанные бурей по волнам открытого моря, они никогда не теряли своего пути и при наступлении затишья соединялись в грозные летучие флотилии и неслись к берегам Колхиды, или Румынии, приводя в трепет грозных и непобедимых, по тому времени, турецких султанов в их собственной столице Стамбуле.

Честь казачья

Добрая слава о казаках распространялась по всему миру, их стремились пригласить на службу и французские короли, и германские курфюсты, но особенно соседние православные народы. В 1574г. молдавский господарь Иван пригласил к гетману Смирговскому, преемнику Ружинского, просить помощь против турок. В таком деле единоверным братьям, конечно, отказу быть не могло. Смирговский выступил в Молдавию с небольшим отрядом в полторы тысячи казаков. Сам господарь с боярами выехал навстречу гетману. В знак радости молдаване палили из пушек. После знатного угощенья казачьим старшинам поднесли серебряные блюда, полные червонцев, причем было сказано: «После дальнего пути вам нужны деньги на баню». Но казаки не захотели принимать гостинцы: «Мы пришли к вам, волохи, не за деньгами, не для жалованья, а единственно затем, чтобы доказать вам нашу доблесть и сразиться с неверными, коли к тому будет случай» — ответили они озадаченным молдаванам. Со слезами на глазах Иван благодарил казаков за их намерение.

Недостатки казака

Были в характере казаков и недостатки, большей частью унаследованные от предков. К примеру, не могли удержаться, чтобы не побалагурить, послушать рассказы других, да и самим рассказать о подвигах товарищей. Бывало, что в рассказах этих они и прихвастнут, и прибавят что-то от себя. Любили казаки, вернувшись из заморского похода, шикануть свои нравом и убранством. Отличались они беспечностью и беззаботностью, не отказывали себе в питие. Француз Боплан писал о казаках: «В пьянстве и бражничестве они старались превзойти друг другу, и едва ли найдутся во всей христианской Европе такие беззаботные головы, как казацкие, и нет на свете народа, который мог сравниться в пьянстве с казаками. Однако во время похода объявлялся «сухой закон», отважившегося напиться немедленно казнили. Но и в мирное время быть с водкой запанибрата могли только рядовые казаки, для «начальных людей», кто по существу руководит казачеством, пьянство считалось серьезным недостатком. Среди атаманов всех уровней пьяниц не было, да и быть не могло, ибо им тут же было бы отказано в доверии. Были, конечно, в среде казачества, как и в каждом народе, люди с темным прошлом – разные убийцы, преступники, проходимцы, но никакого влияния они оказывать не могли, им приходилось либо в корне меняться, либо принимать лютую казнь. Всему миру было известно, что законы у казаков, особенно у запорожцев, чрезвычайно строги и расправа быстра.

Слово казака

Казаки от природы были народом религиозным без ханжества и лицемерия, клятвы соблюдали свято и данному слову верили, чтили праздники Господние и строго соблюдали посты. Народ прямолинейный и рыцарски гордый, лишних слов не любили и дела на кругу (Раде) решали скоро и справедливо.

По отношению к своим провинившимся братьям-казакам оценка их была строга и верна, наказания за преступления – измену, трусость, убийство и воровство были жестоки: «В куль, да в воду». Убийство врага и воровство у врага за преступление не считалось. Особенно жестокие и суровые наказания были в Запорожской Сечи. Из преступлений самым великими считалось убийство товарища, братоубийцу закапывали в землю живого в одном гробу с убитым. Смертью каралось в Сечи воровство и укрывательство краденой вещи, связь с женщиной и содомской грех. Казак, вступивший в сечевое братство, принимал обет безбрачия. Казнь полагалась и просто за привод женщины в Сечь, будь даже это мать или сестра казака. Одинаково с этим каралась и обида женщины, если казак посмеет опорочить ее, ибо, как справедливо полагали «лыцари», подобное деяние к обесславлению всего войска Запорожского простирается. Смертью наказывались также те, кто творил насилие в христианских селениях, самовольная отлучка и пьянство во время похода и дерзость против начальства.

Войсковой судья обычно исполнял роль следователя, исполнителями же приговоров всегда были осужденные, обязанные поочередно казнить друг друга. За воровство обычно приковывали к позорному столбу, где преступника забивали киями (палками) свои же товарищи. За оскорбление начальства и неотдание долга товарищу приковывали к пушке цепями и только в последнее время в Сечи за это полагалась ссылка в Сибирь. За великое воровство или как бы сегодня сказали хищение в особо крупных размерах, виновных ждала шибеница- виселица. От шибеницы можно было избавиться только в том случае, если какая-нибудь женщина или девушка изъявит желание выйти замуж за осужденного.

Кроме шибеницы, запорожцы в редких случаях применяли заимствованный у ляхов гак (крюк), на котором осужденный подвешивался за ребро и оставался в таком положении до тех пор, пока кости его не рассыпятся. Пользовались они иногда острой палкой или колом. Таковы были нравы и обычаи старого казачества.

Тот, кто не уважает обычаи своего народа

не хранит их в своем сердце, тот позорит

не только свой народ, но прежде всего

не уважает самого себя, свой род,

своих древних предков.

Традиции и обычаи казаков собрал

председатель Совета стариков Кубанского казачьего войска,

казачий полковник

Павел Захарович Фролов